«ЕСЛИ ХОЧЕШЬ получить что—то большое и мощное, ты потом должен отдать» — МАКСИМ ПОЛЯКОВ о внутренней расплате за ультрамарафоны и подготовке к 1000 км в лужниках

Про Ironman я узнал случайно, от одногруппника на MBA в 2016 году. Я тогда курил и весил около 100 килограмм, но в этот момент проходил через личный кризис. А как это часто бывает — в триатлон попадают ребята в кризисе.

В итоге я влился, дистанция Ironman меня прям начала будоражить. Начал смотреть кучу роликов на эту тему, специально завёл соцсети, чтобы рассказывать о подготовке. 

В итоге старые атрибуты моей личности начали сыпаться, и начал формироваться новый я. И триатлон на это 100% повлиял.

У большинства чуваков, которые приходят в триатлон после тридцати, также, как и у меня, начинаются вопросы к себе. До этого живут на эго. У многих к сорока уже всё вроде устроено — работа, семья, тачка, рестораны. И вот хочется чего-то ещё. Кто-то заводит любовницу, кто-то идёт в триатлон. Старая жизнь уже наскучила, а тут — новая форма, новые игрушки, новые старты. 

Мне тренировки заменили успокоительные. Меня это стабилизировало, держало. И, наверное, снимало всё то, что внутри накопилось. Утром побегал — и полдня спокоен. А потом я вообще два раза в день начал тренироваться. 

Я хотел отобраться на чемпионат мира по триатлону. В 2019-м сделал половинку за 4:20 в Бахрейне, отобрался в Новую Зеландию на чемпионат мира, построил кучу планов на год вперёд, но из-за пандемии всё обнулилось. У меня как будто азарт выключился. С тех пор в триатлон так и не вернулся. 

В том же 2019-м прочитал книгу «Running Man» — Чарли Энгл. Он там бывший наркоман и алкоголик, бегал по 300-500 километров и так справлялся с внутренними демонами. И я такой думаю: «А побегу-ка я из Москвы в Питер». Думал, что один такой умный. Но оказалось, таких уже человек десять было.

В итоге кинул клич в соцсетях, снял дом на колёсах, нашёл водителя и оператора, мои дети были в саппорте. Нашёл благотворительный фонд — люди, которые следили за мной в соцсетях во время пробега, могли донатить туда. Короче, сам всё организовал и за 13 дней добежал.

«Москва — Питер был моим первым ультрачелленджем. Всё классно получилось, и потом я подумал: а почему бы не ещё? И в следующем году побежал из Москвы в Казань.

А драйвит меня не только сам бег. Я нашёл фонд «Жизнь как чудо». Первый раз я вложил своих 500 тысяч, собрали 300 тысяч. Второй раз — своих 500, собрали 700. А в третий, когда я бежал из Питера в Москву, я уже почти ничего не тратил, потому что был свой дом на колёсах, а собрали почти 2 миллиона.
‍
Если я выйду в соцсети и скажу: «Давайте задонатим в фонд», — кто-то, может, и задонатит, но точно не в таких масштабах. А если люди видят, как я реально страдаю, что всё это настоящее — вот тогда они реально подключаются. 

Ну и, конечно, внимание подпитывает. Когда пишут: «Максим, ты молодец, ты крутой» — это заряжает, не буду врать

Первые дни я всегда на взводе, нервничаю. На середине у меня стабильно кризис. Реально могу сорваться. Один раз прибежал — водителя нет. Я в голове уже всё разогнал: «Где вы были? Почему жрать не готово? Я же говорил!» А они просто воду заливали. Но в моменте я излишне завёлся.

Я им что-то говорю, ругаюсь, а они — молодцы — просто отошли. Поняли, что меня несёт, и не стали лезть. Посидел один, отпустило.

Потом, ближе к концу, энергия откуда-то берётся. Радость, лёгкость, ощущение, что можешь всё. Как будто в тебя что-то возвращается.

Я хочу пробежать тысячу километров за 10 дней. Это по 100–120 километров в день.

Всё это будет на стадионе в Лужниках. Круг по 400 метров. Это примерно 2,5 тысячи кругов. Я специально не считаю — цифры меня не волнуют. Кто-то спрашивает: «Как ты это выдержишь психологически, по кругам-то?» — да никак, просто бежать.

Жить, спать, есть, мыться я буду прямо там — поставим дом на колёсах, чтобы не тратить время на дорогу.

У меня есть канал, где герои рассказывают истории про зависимости. Я в нём не пытаюсь ничего проповедовать, просто делюсь историями. Мне вообще интересны человеческие истории. 

Канал неожиданно стал популярным в реабилитациях и школах. Уже даже дипломные работы пишут по героям канала, какой-то социологический пласт появился. А у меня всё просто: беру камеру, сажусь и разговариваю.

Наверное, во всём этом есть ещё мой личный мотив. Потому что я знаю, что мог бы оказаться на месте многих героев. И я как-то соотношу себя с ними. Иногда помогаю им деньгами, вниманием, разговором. Но это касается не только зависимых. Просто людей, которым сейчас плохо 

Я продолжаю ходить на группы каждый день. Для меня это как огромная программа личностного роста. Всё, что сейчас модно продавать — тренинги, курсы, «дисциплина, осознанность — всё это уже есть в программе бесплатно.

Это система действий, которые нужно совершать каждый день, и в итоге дают результат.